Висящие на стене часы тихим щелчком и передвинувшейся на одно деление стрелкой
возвестили о том, что десять утра, в общем-то, настало. Урок разменял свою пятнадцатую
минуту, однако никто не обратил на это внимания: все усердно трудились. Класс был погружен
в легкую полудрему, в воздухе стоял легкий гул и тихий шелест бумаги, безошибочно
характеризующий атмосферу списывания. Поставив последнюю точку, Ваня засунул
скомканную шпаргалку в карман и поднял голову от тетради:
- Василий Петрович, можно выйти?
Математик оторвался от газетного кроссворда, изучением которого в данный момент
занимался.
- Ну что ж , выйди...
Окинув беглым взглядом старающихся вовсю учеников, математик вновь уткнулся в
журнал. Это хорошо, подумал Ваня, и правильно, нечего придавать значения походу в туалет
какого-то третьеклассника.
По классу прокатилась волна оживления, раздались смешки, хихиканье. Пока Ваня
шел к дверям по проходу между партами, шуршание бумаги резко усилилось - счастливые
обладатели шпаргалок не дремали, пользуясь предоставленной возможностью. Петька Чернов
оскалился по обезьяньи, дернул его за рукав :
- Коробчук, смотри не увлекайся там - убирать за тобой потом...
Никак не отреагировав на шутку, Ваня вышел и закрыл за собой дверь. Перед ним
простирался пустынный коридор в желто-зеленую клетку. Ваня прислушался к его музейной
тишине. Никого. Пройдя немного в сторону туалета и убедившись, что на этаже пусто, Ваня
быстро свернул в боковое ответвление коридора - тщательно вылизанный дежурными закуток -
и заглянул в учительскую. Как и предполагалось, классуха сидела за столом. От дверей Ване не
было видно, чем она занята, но он и без того мог с уверенностью сказать, что она проверяет
тетради , как делала это изо дня в день вот уже сколько лет. Услышав скрип двери, учительница
подняла голову.
-Коробчук?... Что ты здесь..- она запнулась, озадаченная выражением его лица. На
момент ей показалось, что мальчик заглянул сюда, чтобы крикнуть какую-то гадкую шутку. Она
тут же подавила в себе эти мысли. - Почему ты не на уроке?
Ваня сделал испуганное лицо - вытаращил глаза и пропыхтел заикающимся
ше потом:
-Татьяна Петровна...Там такое.. Такое...
-Что... Что такое? - удивление в ее голосе уступило место озабоченности .
-Идемте, я вам покажу...- Ваня почувствовал, что его и впрямь колотит. Он сделал
несколько несмелых шагов вперед и краем глаза покосился на стол - так и есть , на столе двумя
стопками лежали тетради. Самая верхняя была раскрыта, на странице красовалась жирная
единица . Рассеянно проследив его блуждающий взгляд, училка быстро закрыла тетрадь - почти
автоматический жест, вряд ли имеющий какой-то смысл, но тем не менее присущий всем
учителям. Она пребывала в нерешительности:
-Вообще-то я занята... Да ты почему бледный такой?
Ваня сделал вид, что сейчас заплачет. Это ее доконало:
-Ну ладно, пойдем.
С удовлетворением убедившись, что коридор по-прежнему пуст, Ваня повел классуху
к лестнице. Миновав четыре пролета, они спустились в подвал. Не давая учительнице
задуматься, Ваня все время как попугай повторял:
- Я как увидел - испугался так... Думаю - надо кому-то из взрослых сказать..
-Да что, что там такое? - теперь уже и она нервничала.
-Да щас... Уже почти пришли... Это там - в подвале.. В подвале... - Округлив глаза,
Ваня возбужденно глотал окончания слов. В этот момент он и впрямь выглядел так, будто
только что пережил сильное потрясение.
Они вошли в подвал. Краем уха Ваня с удовлетворением уловил, как за спиной
захлопнулась массивная дверь. Хотя услышал - неточно сказано.. Скорее, почувствовал : воздух
был наполнен гулом работающих станков, от которого ныли уши. Подвал представлял собой
длинное неухоженное помещение, заваленное всяким хламом. У дальней стены стояли верстаки.
Стены были украшены желтыми от древности плакатами, неизменно пропагандирующими
технику безопасности. Пейзаж дополнялся толпой совершенно допотопных токарных станков,
аляповато раскрашенных в грязно-зеленый цвет. По чьей-то странной прихоти станки эти
никогда не выключались, из-за чего в помещении стояла постоянная духота. В обычное время
здесь проводились уроки труда у старших классов ( хотя из-за проржавевших труб большую
часть учебного времени он был затоплен ), но сегодня всех школяров выгнали на окапывание
деревьев и свято место пустовало. Весьма удобно. Ваня мысленно похвалил себя за удачный
расчет.
- Так что тут такое? Чего ты так испугался, Ваня?- похоже, до училки стало что-то
доходить. Не увидев за подвальной дверью ничего ужасного, она быстро начала успокаиваться,
одновременно к ней возвращалась и способность трезво мыслить,- может, тебе просто
показалось?
- Вон, под станком, гляньте...- Ваня сделал шаг назад, засовывая руку в карман
джинсов. Однако гул помешал ей услышать его слова. Говорить приходилось в промежутках
между туберкулезными припадками издаваемого станками жужжания - время от времени те
начинали завывать как буря, которая, согласно Александру Сергеевичу, мглою небо кроет,
вихри снежные крутя.
-Постой... Да что ты тут делал-то? -она неуверенно оглянулась на Ваню, теперь в ее
голосе звучало явное сомнение.
-Вы посмотрите, - упрямо повторил Ваня посиневшими вдруг губами. И его вид во
второй раз заставил ее послушаться . Ступив вперед, она сделала неуклюжую попытку присесть
и заглянула все-таки под станок. Ее взору предстали несколько незамеченных дежурными
витков желтой древесной стружки, оставшихся после занятий труда , пустая пачка из-под
сигарет "Пэлл-Мэлл" и пара фантиков от жевательной резинки. На всем лежал приличный слой
серой пыли.
-Что за...
А вот это уже не важно, отстраненно подумал Ваня. Сейчас его круглые совиные
глаза были сощурены, как у рассерженной кошки. Он вытащил руку из кармана. В ней был
пистолет - тяжелый восьмизарядник, он всю дорогу гирей оттягивал карман, но безразмерные,
по последней моде, джинсы удачно его маскировали . До сегодняшнего утра пистолет отдыхал в
ящике отцовского стола, еще до завтрака он незаметно перекочевал в Ванин рюкзак. Пистолет
был велик для Ваниных ладоней. Дающая ощущение силы тяжесть сразу потянула руку вниз .
Для удобства Ваня обхватил рукоятку обеими руками. Тускло отблескивающий ствол хищно
нацелился на спину, обтянутую серой блузой, потом, чуть поколебавшись, переместился выше,
по направлению к голове.
- Тут ничего нет. Это что, шутка? Короб...- классная руководительница повернула
к нему голову и запнулась, встретившись взглядом с немигающим черным зрачком дула. Ваня
где-то читал, что оно должно казаться ен сейчас шириной с тоннель. Впрочем, кто это проверял?
-Нет, не шутка. - Ваня подал голос. -Никаких шуток. Ты поставила мне двойку за
годовой диктант. Теперь меня оставят на второй год. И родители не возьмут меня с собой на
Гавайи. Все из-за тебя. Ты это знаешь?
Разумеется, она это знала. Ваня выстрелил и ее набитая орфограммами голова
взорвалась фонтаном крови, волос, костей. Отдача неприятно дернула руку, заставив ее
болезненно заныть. Грохот выстрела потонул в гуле станков. Ваня отметил про себя, что лицо
училки так и не поменяло выражения, даже когда ноги ее неловко разъехались и она
опрокинулась на пол. Кровь расплескалась по грязно-зеленым бокам станков, несколько капелек
попало на Ванину куртку . Похоже, она и слов его не успела осмыслить . Сосредоточившись на
том, чтобы не промахнуться, он поспешил и тем самым лишил себя момента триумфа. Ване
стало досадно. Пистолет, казалось, растянул руку до самого пола. Из дула лениво подымался
дымок, как от одной из тех сигарет, которые курит его отец - с той только разницей, что
сигареты не пахнут порохом...
Ваня посмотрел на мертвое тело. Сжал губы. Из под трупа успела натечь
большая лужа крови , и отчего-то она была почти черной. Завороженно уставившись на
багровый ручеек, подбирающийся к его черным кроссовкам, Ваня сделал шаг назад. Потом еще
один. Так он отступал до тех пор, пока не уперся спиной в стену. Это вернуло его к
действительности. Переведя дух, Ваня быстро выскользнул за дверь.
Потом поднялся этажом выше, зашел в туалет и помочился. С трудом подавил
желание утопить пистолет в унитазе - если отец его не найдет на своем месте - башку ему
оторвет. А это нежелательно. Кроме того, пистолет рано или поздно найдут, так зачем ему
лишние проблемы? Он ведь умный - все просчитал. Нельзя прокалываться на мелочах. Каждый
решает свои проблемы по-своему, почему нет? И если он будет вести себя как надо, никто не
узнает про эту маленькую месть. Все будет шито-крыто.
Ваня тщательно вымыл руки с кусочком серого мыла, оставленного кем-то на
краю умывальника и затер мокрой ладонью несколько кровавых пятнышек, попавших на
куртку.
Внимательно рассмотрел свое отражение в мутном зеркале над раковиной и остался доволен:
лицо немного бледновато, но в общем выглядит неплохо. Улыбаясь, вышел из сортира.
Прислушался. Похоже, никто ничего не слышал. Демонстративно подтягивая штаны , Ваня
вошел в класс, сел на свое место и задумчиво уставился в окно.
Математик обратил внимание на его сонно-рыбьи глаза и подумал , что
мальчику следует поменьше смотреть телевизор, - все равно ничего хорошего там нет, один
секс и насилие. Вот и растут потом дети дураками, и знать ничего кроме гулек и наркоты не
хотят. Мысль далеко не новая , она угасла так же быстро, как и появилась; учитель вновь
углубился в чтение. Когда минуты через две он снова оглядел класс, Ваня уже безмятежно
спал, раскинув в стороны локти и уронив свою вихрастую голову на парту.
При взгляде на него учителю и самому захотелось спать.
КОНЕЦ
